На редкий перелесок с рямового болота как-то внезапно опустилась ночная осенняя мгла. Она была липкой, обволакивающей всё, что даже в паре метров сложно было что-то различить... Слабый костерок обиженно зашипел тлеющими сосновыми сучьями, застрелял, защёлкал.

Николай поёжился, передёрнул плечами от пробежавшего по спине холодка, подбросил валежника в костёр. Практически на ощупь (свет от костра мало помогал) Николай добрался до своего газона-топливозаправщика, которого рямовое болото надёжно приняло в свои объятия и не хотело отпускать – машина увязла в чавкающей чёрной жиже по самую трёхкубовую ёмкость и держалась на поверхности пожалуй из-за того, что сама эта ёмкость была пустой.

Молодой шофёр открыл дверцу кабины, забрался внутрь. Расстелил на широком сиденье ватную куртку, лёг, прислушиваясь к пришедшим вместе с темнотой звукам.

Ужасно хотелось есть, но из съестного у Николая ничего с собой не было. Вдруг он вспомнил, что есть в машине одна старая, уже порядком подрябшая луковица, невесть откуда взявшаяся в бардачке газика. Николай достал её, повертел в руках, усмехнулся, завернулся в куртку и попытался заснуть...

На зорьке Николай вышел на крыльцо избы, зевнул, сделал несколько энергичных взмахов руками, отгоняя остатки сна, и пошел умываться к колодцу, стоящему посреди огорода. К тому времени мать приготовила завтрак – яичницу с салом, поставила на стол свежеиспечённый каравай хлеба и налила в кружку свекольный квас. С аппетитом позавтракав, Николай стал собираться на работу.

– Ты, мам, Володьку-то разбуди. Пусть собирается. Сегодня я быстро освобожусь, и мы махнём за брусникой. К вечеру обернёмся, – бросил он и пошёл на двор МТС заводить свой видавший виды газон.

Николай работал в совхозе с весны, сразу после демобилизации со срочной. Поначалу трудился на тракторе. После того как получил шофёрские корочки "третьего класса", ему отписали давно стоявшего на приколе у совхозной конторы полуразобранного топливозаправщика. Механик, вручая ключи слегка растерявшемуся Николаю, без особых эмоций сказал:

– Колдуй. Не знаю как, но к уборочной эта машина должна быть в строю. Сам понимаешь.

И молодой шофёр понял. Почесав затылок, прикинул, что, пожалуй, без колдовства и крепких русских слов эта чудо-машина вряд ли поедет. Больше месяца Николай возился с автомобилем – перебрал двигатель, трансмиссию, отыскал нужные запчасти. По выходным пропадал в мастерских, но своего в итоге добился – сердце железного коня, выплюнув клубок сизого дыма, наконец заработало ровно и басовито.

Разгорался очередной тёплый сентябрьский денёк. Бабье лето, как всегда, было благосклонно к труженикам поля. И они, стараясь не терять ни минуты, гнали свои комбайны по налившимся и янтарём отливающим на солнышке хлебам. А следом за комбайнами шли грузовики и тракторы с телегами, принимали непрерывный поток золотых зёрен, спешили с ним на элеватор.

Николаю с его газиком была отведена особая роль: вся техника в совхозе должна быть заправлена и готова снова ринуться в бой после короткого перерыва. Вот и мотался шофёр с раннего утра по полевым станам.

К обеду Николай быстренько заполнил соляркой пустующие баки "полевой эскадрильи" и рванул домой. Там его уже поджидал приехавший на пару дней в отпуск из областной столицы брат Владимир. С вечера за посиделками у стола они сговорились отправиться на первое становьё – такое имя получил у местных жителей небольшой перелесок на краю болота, где в изобилии росла брусника. Благо и ехать от деревни было не очень далеко да и погода позволяла.

Подсадив в кабину "брательника", Николай ударил по газам, вскоре выехал за деревню и запылил по большаку по направлению к ягодным местам.

– Мы к вечеру должны обернуться, – рассуждал шофер. – По ведру наберём и шабаш.

Время в дороге за разговорами двух давно не видевшихся братьев пролетело незаметно. Вот и свёрток с большака. Попетляв по лесным дорогам, вскоре подъехали к ложку, после которого и был островок с низкорослыми деревьями – конечная цель. Дальше – бескрайнее болото со сплошь усеивающей его кроваво-красной спелой брусникой.

Николай вышел из кабины, попробовал ногой хлюпавшую поверхность "дороги".

– М-да... Может не стоит рисковать? – засомневался шофёр.

– Да ты что?! Тут делов-то. Проскочим! А то ягод наберём и потом тащить до машины далеко! – стал уверять его брат.

– Ну, давай, попробуем, – вздохнул Николай и, успокаивая себя, добавил: – В прошлом году здесь мужики и на легковушках проезжали.

Сдав назад несколько метров, молодой водитель включил вторую скорость, прогазовал и бросил сцепление. Старенький бензовоз, словно ударенный вожжами конь, взбрыкнул и, ревя мотором, понёсся по луже, разбрызгивая в стороны комки чёрной грязи.

Они проскочили почти половину опасного ложка, и Николай уже обрадовался, что ещё немного, и машина выберется на сухую дорогу. Но тут чахлый болотный ковёр как-то неожиданно предательски расступился, и газик с ходу, быстро и мягко, уткнулся носом в болотную жижу и заглох.

– Ну вот, пособирали ягодок...

Выбрались из кабины.

– Это мы с тобой попали. Пойдём хоть ягод наберём, дальше придумаем что-нибудь, – распорядился Николай.

Братья дошли пешком до болота и довольно быстро наполнили спелой ягодой припасённые алюминиевые вёдра. Вернулись к своей машине, которая посреди раскатанного колесами ложка походила на севший на мель корабль.

Немного поразмыслив, братья решили остаться ночевать у машины, поскольку скоро начнёт вечереть, а быть застигнутым ночным холодом по пути домой пешему не очень хотелось. Разложили костёр, с ним веселее как-то, да и комарьё отгоняет. Кое-как перекоротали ночь в кабине газика. С рассветом Владимир отправился в деревню, а Николай обошёл со всех сторон машину, осмотрел.

– Даа... Натворили дел, – вздохнул он.

К совхозной конторе, располагавшейся в самом центре деревни, Владимир подошёл уже к вечеру. Нашёл управляющего, все ему объяснил.

– Ягодники выискались на мою голову! – крепко выругался Яков Иванович и велел ехать вызволять из болотного плена такой нужный в уборочную страду бензовоз закадычного друга и одноклассника Николая – Сашку. Вместе они были всегда. Жили по соседству, их дружба была железно проверена детскими ночными вылазками на соседские огороды в поисках огурцов и подсолнухов, совместными походами в лес, нередкими стычками с чужедеревенскими парнями на вечёрках у сельского клуба.

Сашка, получив команду от управляющего, не долго думая рванул заводить своего "горбатого" – К-700, готовить тросы. Уже в сумерках он добрался до места.

Оценив обстановку, тракторист крикнул вышедшему ему навстречу другу:

– Колька, мне тебя сзади не достать! Я сейчас объеду, развернусь и выдерну газик!

– Куда?! Стой! Утонешь! – закричал Николай, но Сашка уже захлопнул дверцу "Кировца" и ничего не слышал.

Его "горбатый", урча мощным дизелем, стал объезжать засевший в болотине топливозаправщик. И угодил в ту же ловушку: тяжёлая техника вдруг осела, повисла на брюхе, а большие колеса трактора лишь беспомощно вращались.

– Тьфу ты! – плюнул Сашка, спрыгивая из кабины. – Думал – объеду.

– Я же кричал тебе!

– Да чего там! – махнул рукой тракторист. – Рассказывай лучше, как ты тут!

Ночью пришёл ещё один "Кировец".

– Нее, мужики! Я даже сюда соваться не буду! – заключил тракторист Иван, оглядев сидевшую в болоте технику. – Давайте домой поедем, тут гусеничники нужны.

Но друзья решили остаться – как технику бросишь? – и Иван уехал в деревню.

Тишину следующего утра разрезал лязг гусеничной техники – к болоту подъезжали два ДТ-75. С их помощью, пусть и не сразу, но газик и "Кировец" были извлечены из болотного плена.

На следующий день Николай подходил к совхозной конторе за путевым листом и с ужасом думал: что же будет ему за то, что на целых три дня в уборочную оставил совхоз без заправщика?

Но обошлось. Управляющий лишь одарил "любителя ягод" испепеляющим взглядом и парой ласковых. Николай вздохнул и совсем как маленький шмыгнул носом... Не буду я больше...и вышел из конторы.

Мужики, курившие на крыльце и уже по всему видно обсудившие приключения Николая, взорвались хохотом:

– Ну что, Колька? Лук-то, поди, сладкий показался?

На что тот только покраснел до кончиков ушей и лишь виновато улыбнулся в ответ.

Потом ещё с неделю мужики донимали Николая шутками, типа "какие блюда можно приготовить из лука на костре?".

Из того случая молодой шофёр усвоил для себя две непреложные истины: во-первых, не зная броду – не суйся в воду; во-вторых, вспомнил заветы стариков, которые говорили: "Малы вы все, ребята, чтобы лесные законы переиначивать. Уж коли идёте в лес-тайгу – берите еду и спички".

С тех пор собирался ли Николай на охоту или по ягоды, и в любой рейс на машине, всегда брал с собой дорожную сумку, в которой лежали полбулки хлеба и кусок сала. Это не раз потом его выручало.