15 ФЕВРАЛЯ – ДЕНЬ ПАМЯТИ О РОССИЯНАХ, ИСПОЛНЯВШИХ СЛУЖЕБНЫЙ ДОЛГ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ОТЕЧЕСТВА

Пребывание Советских войск в Афганистане. Что мы знаем об этой трагедии, длившейся более девяти лет? Сухие цифры статистики говорят, что за весь период нахождения ограниченного контингента Советских войск в Афганистане, в нём прошли военную службу 620 тысяч военнослужащих.

Воевали в этой стране и наши земляки. Один из них, Константин Лёзин, согласился со мной побеседовать.

– В январе 1979 года мне исполнилось 18 лет. В этом же году призвали в Армию. Служить довелось в Витебской воздушно-десантной дивизии механиком-водителем БМД, – вспоминает мой собеседник. – После окончания учебки в войсках на территории Союза пробыл неполных два месяца. Однажды за неделю до Нового года – команды "Подъём!", "Тревога!", затем погрузка в самолёт, и приземлились мы в чужой стране в городе Кабуле. Первые недели служба в полку на новом месте проходила спокойно. Всё как обычно: подъёмы, зарядки, завтраки, занятия. В пришедшем из дома письме мама сообщила мне, что в нашем полку, в первой роте, служит земляк – Василий Елисеев. Не откладывая ни минуты, побежал туда, но, как оказалось, опоздал, на целые сутки. Днём раньше его перевели в разведдивизию. Хотя на гражданке мы знакомы с ним не были, но всё равно грустно стало, что не увиделись.

Когда на одном из построений объявили, что в боевом батальоне нужно заменить погибшего механика-водителя, Константин вышел первым, и вскоре ему предстояло принять первый бой у перевала "Бисхудий". Туда же направлялась и разведдивизия. Накануне этого боя Константин и Василий встретились.

Страшно или нет было идти в этот бой? Об этом молодой солдат не думал. Возвращаясь после выполнения поставленной задачи, полк попал в хорошо подготовленную засаду. Противник прицельно стрелял с гор, тесно сжимающих дорогу в этом месте, и БМД – грозные машины, но имеющие ограничение подъёма ствола, превращались в таких условиях в простую мишень. Это были первые бои в горных условиях не только для солдат, но и для командиров, воевать там тогда только учились, поэтому потери были очень большими. Потом для сопровождения колонн стали иногда отправлять "Шилки" (боевая машина), для них условностей угла подъёма стволов не существует, и своим бешеным огнём они буквально режут камни, но и их присутствие ни для кого безопасности не гарантировало.

Вспоминая это, мой собеседник казался спокойным, но суровое лицо его стало более задумчивым, а в сильных руках жалобно поскрипывал пульт от телевизора, не вовремя попавшийся ему на глаза. Здесь я начинаю понимать, что мне, как человеку, не знающему, что такое Афганистан, не следует глубже лезть в душу. Однажды мне довелось видеть воинов-интернационалистов, собравшихся вместе. Когда такое редко, но случается, то среди своих собратьев, которым тоже довелось распарывать животы об Афганские камни, брать караваны, отстреливаться в узких ущельях, выносить умирающих друзей из-под обстрела, когда последний глоток воды, как и последний сухарь, – товарищу, общение у них совсем другое. Там они друг друга понимают. Поэтому прошу вспомнить какой-нибудь интересный случай.

– А что вспоминать? Всё перед глазами, – нисколько не задумываясь, продолжает Константин.

– Вернулись мы из этого рейда, немного пришли в себя и готовим технику к следующему походу. Мне там как раз повредили насос на подъём машины. Проходя мимо штаба, увидел прапорщика, лицо которого показалось знакомым. Где встречались, сразу вспомнить не удалось. Подошёл, попросил закурить, и почему-то в памяти всплыл дом, вечер, соседняя деревня...

Равнодушно протягивающего сигарету старшего по званию Константин "огорошил" вопросом: "Товарищ прапорщик, а вы в большескарединский клуб на мотоцикле не заезжали?" Вглядевшись в лицо солдата, прапорщик прошептал одними губами: – "Костя, ты?" Так произошла встреча с ещё одним земляком – Сергеем Нефёдовым. Земляк в армии почти как брат на гражданке, а на войне – тем более. О таких встречах Константин рассказывает с удовольствием, приятные воспоминания.