1 АПРЕЛЯ – ДЕНЬ СМЕХА

Пётр Степанович, мужчина в зрелом возрасте, не раз слышал от людей о невероятных случаях, совпадениях, полосе невезения, обманах, происходящих с людьми в определённые числа месяцев и времена года.

– Чепуха всё это, огульные рассуждения бабушек, не более, – успокаивал он себя, отдыхая вечером в постели, бережно трогая попеременно разболевшуюся шишку на затылке и повязку на раненой ноге. – Обычное время года, месяц, число – первое апреля, что тут особенного, хотя...

Он вспомнил, что сегодня, именно первого апреля, с ним, оставшимся дома (жена Лидия накануне уехала проведать своих родителей), произошла, как он про себя это назвал, чертовщина.

Утром, решив пойти в деревенский магазин, стал принаряжаться, искать одежду, открыв и небрежно приставив к стене тяжеленную дубовую крышку родительского сундука. Пока, нагнувшись, искал вещи, увесистая крышка с размаху плюхнулась ему на затылок, причинив нестерпимую боль. От удара мигом вспухла огромная шишка, которая теперь не даёт покоя.

С горем пополам собравшись, Петруха пошагал в сельскую лавку, с удовольствием вдыхая весеннюю прохладу. Натаявшая на дороге вода ни для кого не представляла опасности: пешеходы преодолевали её шутя. Он последовал их примеру, но неожиданно поскользнулся и натурально сел в лужу. Вода струями сбегала с одежды, мужчине становилось холодно и неуютно.

– Пётр, вон мой натопленный вагончик, – сжалился сторож сельпо. – Зайди, отогрейся...

Пострадавший, не усмотрев в предложении подвоха, забыв о дне смеха, тут же последовал совету. Входная дверь теплушки была закрыта лишь несколько секунд: Пётр с рёвом, чуть ли не вынося косяки, вырвался из вагона, судорожно держась за голень, и со скоростью ветра удалился прочь. Чуть погодя, в дверном проёме появился рычащий пёс внушительных размеров с клочком материи в зубах.

Потеряв сумку и забыв о покупках, наш герой приковылял домой. Теперь попасть внутрь нет никакой возможности: в суматохе он потерял ключ от замка. Пётр Степанович осторожно присел на крыльце, и до того ему стало грустно и обидно – хоть плачь.

– Чего голову понурил? – сквозь невесёлые мысли услышал он. – Нам ли жить в печали?

Повернувшись, Пётр увидел знакомого деревенского выпивоху Гришку, который был как всегда навеселе.

– Попить бы чего, – обратился он к товарищу.

– Дак эта, я мигом слетаю, дай купюру покрупнее...

Хозяин протянул ему чудом оставшуюся в кармане брюк пятисотенную. Товарищ действительно мигом принёс бутылку водки и ещё какой-то напиток. Петру не хотелось водки, он глотнул напитка и обратился к Григорию:

– Через окно попадёшь в дом, возьмёшь на гвозде ключ и принесёшь, тогда выпьешь.

– Ну это нам, что два пальца об асфальт, – пробормотал Гришка и кинулся к окну. Через минуту ключ от замка был в руках хозяина.

Товарищ выпил разом несколько стопок. После принялся о чём-то рассуждать, но, добавив ещё, неожиданно на манер зверя зарычал слова знакомой песни и, шатаясь, выплыл из ограды.

Пётр вошёл в дом, закрыл дверь на крючок, поставил в холодильник недопитую водку, обработал и перевязал рану от укуса собаки и рухнул на койку. Вспоминая, он пробовал сопоставить факты: надо же случиться такому в один день. Но мужчина не ведал, что это были ещё не все испытания, выпавшие на его долю первого апреля.

В сумерки в дверь постучали. Пётр Степанович, нехотя, шаркая по полу, открыл с крючка. На пороге стояла престарелая соседка Дарья, гулявшая уже который день.

– Петя, милок, – дохнула перегаром, – болею с похмелья, выручи, будь другом...

Никакие отказы на женщину не действовали: дай, и всё тут. Он достал недопитую бутылку, налил стопку. Дарья, высказав в адрес хозяина все, какие помнила, лестные эпитеты, ушла.

На дворе было уже темно, и мужчина стал засыпать после напряжённого дня. Неожиданно в дверь вновь громко застучали. По ту сторону умоляла налить остатки та же соседка. Уходить ни с чем она не собиралась, и Пётр сдался, отдав последнее. На прощание Дарья была готова расцеловать соседа.

В полночь, когда Пётр Степанович крепко спал, в двери вновь раздался настойчивый и громкий стук. Он пробовал отлежаться, но не тут-то было.

– Ну это уже ни в какие ворота, – завозмущался он и пошёл к двери.

Разозлившись, хозяин громко ругался, не больно подбирая выражения, стыдил Дарью за наглость. После, предполагая, что соседка, сконфузившись, ушла прочь, лёг. Через минуту кто-то стал настойчиво стучать в окно, да с такой силой, что едва стёкла не вылетали. Пётр, забыв про сон, схватил кочергу и кинулся сводить счёты с незваным гостем, попутно включив свет: в окне стояла родная жена Лидия и бранила мужа почём свет. Оказалось, она приехала ночным автобусом.

Жена, как это бывает, заподозрила мужа в измене и едва в дверях не сшибла с ног, забегая в дом с криком:

– Негодяй! Успел, привёл кого-то... Где она?

Лидия, не дав Петру вымолвить ни слова, металась по дому в поисках мнимой соперницы: проверила под кроватью, в чулане... Устав и немного успокоившись, сняв платок, жена устало села на стул и, наконец, взглянула на мужа. Он был жалким и измотанным.

– Что с тобой? – удивилась супруга и выслушала рассказ Петра о его приключениях.

Оба от души рассмеялись. Теперь Пётр Степанович ждёт первое апреля с двояким чувством.