Родился Константин в мае 1961 года в деревне Чигарёва. В положенное время в Аромашево прошёл все ступени детского воспитания: ясли, детский сад, Аромашевскую восьмилетнюю школу. После восьмого класса выбрал довольно редкую для нашей местности профессию и поступил в Белоярский энергетический техникум на специальность "монтаж и эксплуатация парогенерирующих установок ядерных реакторов". Вот как это получилось:

– В соседях у нас жил мой двоюродный брат Виктор Кетов, вот он-то однажды и принёс газету с объявлением, приглашающим туда на учёбу. Рассказывалось там немного и об особенностях будущей работы. Меня с одноклассником эта идея захватила, но его родители не отпустили, а я поступил. Было это в 1976 году, через четыре года окончил техникум. Во время учёбы четыре месяца проходил практику на Ровенской атомной электростанции, потом на многострадальной сегодня Запорожской. В Запорожье тогда ещё только первый блок строили, а сейчас, смотрю, их там целых шесть. В 1980-м, как раз когда мы выпускались, на Белоярской станции запускали третий блок, и весь наш выпуск – реакторщиков, автоматчиков, сетевиков – направили туда. Участвовали в пуске три месяца, потом призвали в армию, – вспоминает Константин Дмитриевич.

Служить нашему земляку выпало в Калининграде в авиационных войсках в должности компрессорщика-кислородчика. Обслуживать оборудование поручили тоже довольно-таки сложное. По его воспоминаниям, компрессор выдавал давление в 400 килограммов, а при срабатывании предохранительного клапана на 405 килограммах, звук напоминал орудийный выстрел. Поскольку служил Константин в вертолётной авиации, то с кислородом дело иметь ему не пришлось, закачивал только воздух.

– После демобилизации вернулся на Белоярскую атомную. По работе часто ездил в командировки: довелось побывать на многих атомных станциях в Советском Союзе, в составе комсомольского поезда ездил в Германию. Поскольку моя работа была связана с предпусковой настройкой, то должен был ехать на подготовку запуска четвёртого блока и в Чернобыль, но не поехал по семейным обстоятельствам. Побывать там довелось позднее, по более печальному поводу. Прекрасно помню тот момент, когда узнал об аварии, ведь никакого официального сообщения долго не было, даже нам, работающим на подобных объектах. Произошло это 1 Мая во время демонстрации, год тогда дурной был, снег на праздник выпал, и мне друг тихонько сказал: "Чернобыльская взорвалось, ночью ''Голос Америки'' передал". На следующий день сообщили об этом и у нас, начались командировки в зону аварии. Я туда поехал в начале 1987 года, под конец командировки задыхались от пыли, "лепестки" практически не снимали. Верхний слой земли убрали, а лесов практически нет, и хватало лёгонького ветерка, чтобы поднять столбы пыли. Ну, а для работы мне ставили задачу, давали несколько человек из "партизан" (мобилизованных воинов запаса. – Авт.) и работали по три-четыре часа, пока набиралась допустимая доза радиации. А на станции находились десять часов, не знаю для чего. Жили в Чернобыле, и там нисколько не чище было в смысле радиации. Ну, отработал положенное время и вернулся снова на прежнюю работу, – рассказывает собеседник.

На Белоярской АЭС специалистом-арматурщиком Константин Дятлов трудился до 1995 года, регулировал подачу пара и натрия к энергоблокам, следил за исправностью систем пожаротушения. В общем, выполнял привычную для себя работу по случайно выбранной профессии, за информацию о которой благодарен сродному брату, жившему по соседству. Ну, а в очередную годовщину аварии вновь соберутся вместе с теми, кто устранял последствия трагедии, и будут вспоминать те нелёгкие дни.