С творчеством Белова мы не раз знакомили читателей газеты. Судьба его трагична: несчастный случай на дроворубе, сломанный позвоночник, инвалидность. А потом – 20 лет борьбы с мучительной болезнью. Прикованный к инвалидному креслу, Владимир не перестал радоваться жизни, тонко чувствуя мир вокруг. Много читал, особенно любил стихи Николая Рубцова, Александра Блока, Сергея Есенина. Всю свою недолгую жизнь Белов отдал служению поэзии. Первые публикации стихов начинающего поэта появились в 1971 году в районной газете "Слава труду". Вот как вспоминает о Белове писатель Владимир Бёрдов, работавший в начале 70-х годов журналистом районки, в книге "Жили раньше нас":

"Первая встреча с ним мне особенно памятна. Летом 1972 года в Аромашевскую редакцию газеты поступил туго набитый конверт со стихами малоизвестного тогда автора. Разобрать почту и выбрать из неё что-то дельное для публикации редактор Леонид Устюгов поручил мне. Оказалось, что в присланной из Большого Кусеряка подборке немало подходящих стихотворений. После небольшой правки некоторые из них мы поставили на нашу литературную страницу. Прихватив несколько экземпляров номера, я с нетерпением помчался в Большой Кусеряк познакомиться с поэтом и порадовать его публикацией. Тётя Люба, его мама, и сам Володя встретили меня приветливо. Но, прочитав подборку, автор нахмурился и стал высказывать недовольство редакционной правкой. А мы, на самом деле, легонько прошлись по его стихам и даже кое-что подсократили. В дальнейшем, несколько прохладном разговоре я узнал, что Белова печатали в Сорокинской районке, в "Тобольской правде", когда он лечился в этом городе. О его трагедии ещё ничего не знал и поэтому удивился, что при встрече и расставании он остался в кровати, слегка облокотившись. Его внушительный торс и руки, по крайней мере, сельского кузнеца, не давали предположения, что он инвалид. Несмотря на натянутость расставания, через некоторое время наша встреча состоялась ещё. <...> К этому времени наши отношения с поэтом Беловым наладились. Газета напечатала ещё несколько его стихотворений, а я написал развёрнутый материал о его трагедии. В редакции пошли одобрительные письма на имя поэта, люди желали ещё встреч на страницах газеты".

Стихотворения Белова – невероятно глубокие, искренние, мудрые, вызывающие в душе бурю чувств и эмоций, трогают до слёз, до глубины души. Поэт вдохновенно воспевает свою родину, его творчество наполнено любовью к матери и деду, который, как говорил Белов, был главным человеком в его жизни. Завораживают своей красотой и эмоциональностью стихи, посвящённые женщинам.

Владимир Иванович Белов умер 23 мая 1983 года в Тюмени. Ему было 33 года. Поэт похоронен на родине, в деревне Большой Кусеряк. После ухода поэта вышли три стихотворных сборника: "Стихотворения", "Нам умереть бесследно не дано", "Высвечивая судьбы". Стихи Владимира Белова вошли в литературные хрестоматии. В 2016 году Центральной районной библиотеке, которая занимается популяризацией творчества поэта, было присвоено имя Белова.

Сегодня мы предлагаем вам, уважаемые читатели, подборку стихов Владимира Белова, опубликованных на страницах "Слава труду" в 1971 и 1972 годах и новеллу "Журавли". Ведь, несмотря на то, что Белов известен читателям как поэт, он писал и прозу.

Журавли

Новелла

Поле уходило до самого горизонта и только там, на краю небес, щетинилось чёрной, а сейчас голубоватой линией берёзовых перелесков и кустарников...

Жёлтые прошлогодние травы безжизненно лежали на влажной земле, которая была уже не в состоянии воскресить их; а по-весеннему порывистый ветер беспощадно рвал и ломал их сухие потрескивающие стебли. Апрель стоял в разгаре, по своему обыкновению опрокинув над полями свою бездонную чашу неба.

Каждый кусочек, каждая травинка были насквозь простреляны светом, тёплым солнечным светом, что непрерывным огромным каскадом падал и падал с неба...

Ноздри будоражил единственный, ни с чем несравнимый тонкий запах тёплой земли. Мы шли полем уже не менее получаса, а до конца было ещё далеко… Почуявшую дикую свободу полей, наши собаки бежали где-то впереди, обшаривая и обнюхивая каждый кустик, каждую кочку. Мой товарищ шёл рядом и думал о чём то своём. Старая двустволка крепко, словно врезанная, висела на его плече... Дяде Ване было под пятьдесят. Это был большой широкоплечий человек с седой бородой, тяжёлой, но упругой походкой. Кудрявые волосы его буйно падали на широкий лоб. Смотрел он всегда исподлобья, и его синие глаза были строги и задумчивы.

Я знал, что дядя Ваня в войну был разведчиком, был несколько раз ранен и однажды попал в плен, при попытке к бегству расстрелян немцами... Каким чудом он остался живой, это – его тайна, так как о себе он никогда никому не рассказывал.

– На зелёные болота пойдём? – спросил я.

– Туда... – угрюмо ответил он, завёртывая самокрутку. И пояснил:

– Утки там всегда есть, ежели дураки наши не разогнали.

Таким прозвищем он звал охотников до похвальбы, которых он терпеть не мог. Снова шли молча. Под ногами тяжело хрустела бурая трава, хлюпала вода, скопившая в низинках...

В небе и над землёй было удивительно тихо, как только бывает ранней весной в полях...

На мгновение тишина, казалось, заполнила собою весь мир, ещё не успевший полностью проснуться – от долгого тяжёлого сна...

Поле кончилось, и через каких-нибудь двести метров белели березняки, чернели и краснели болотные густые ивняки. Задумавшись, я не сразу заметил, что иду один... А когда оглянулся, то увидел то, что сперва привело меня в недоумение. Дядя Ваня стоял среди поля один и, опустив руки, пристально смотрел в небо. Я поднял голову. Высоко в небе, устало рассекая тяжёлыми крыльями воздух, летели журавли, бросая с высоты свои щемящие "курлы... курлы...". Медленно, словно относимый ветром большой журавлиный клин ушёл за горизонт... Но с неба как будто всё ещё неслись и долго стояли в ушах щемящие "курлы... курлы...".

Журавли давно улетели, а дядя Ваня стоял и, запрокинув голову, смотрел в небо. Я подошёл... Дядя Ваня смотрел куда-то вдаль и плакал...

– В том бою... Пал почти весь наш батальон... Большое поле… Вместо травы – зола... мёртвые глядят в небо... С тех пор не могу слышать, чтобы...

Дядя Ваня виновато улыбнулся и, тяжело ступая, пошёл обратно ….

– Нету нынче уток...

– Рано ещё...