"Наше знакомство с Малиновкой началось с бани. О, эти маленькие сибирские баньки! Вы запомнились на всю жизнь! Сколько раз ушибались мы головой о низкие ваши двери, не однажды угорали в них во время мытья, вдоволь наглотались и дыма в этих, топящихся "по-чёрному" баньках. К нашему приезду натоплено так, что трудно дышать. Надо было ликвидировать все последствия нашей двухнедельной дороги. Словом, весь первый день стал самым настоящим авралом. В мытье детей в бане оказывали помощь две женщины – соседки по интернату. Они добровольно приходили в эти первые дни. Они же и топили баню. Проводила саннадзор за всем этим местный врач, Тамара Адольфовна. Впоследствии мы узнали, что она была такая же, как и мы, эвакуированная. Но не из Ленинграда, а из Энгельса. Жила она с матерью в избе на самом краю деревни. Они были по происхождению немцы, потому и были здесь, но они были замечательные, добрые люди. И Тамара Адольфовна так честно, так пунктуально относилась к своему делу, которое ей поручил райздрав, что можно сказать смело о том, что мы обязаны только ей, что никто и ничем не заболел после тяжёлой дороги.

НАША "ПРОПИСКА"

Прошло несколько трудных дней, и жизнь начала входить в нормальное русло. Сельсовет нам выделил два дома, из которых один был двухэтажный, бревенчатый, с красивыми узорами на окнах, которые смотрелись как кружева; второй дом был одноэтажный, попроще. В этих домах мы должны были разместить сто человек (включая служащих), столовую и кухню. И вот, все получают настоящую "прописку"...

НАШЕ ОКРУЖЕНИЕ

Кругом тайга. Вблизи, за домами, под горой – небольшая безымянная речушка. Рядом с интернатом – семилетняя школа. С другой стороны домов – сельпо и общая кладовая колхоза. В селе только одна очень длинная улица. У каждого домика, в глубине огорода, стоит банька, затем, поле и лес. Пока мы именуемся "интернат 232-й школы" (позже дадут № 111)... За поступлением всех основных продуктов после неоднократных убедительных разговоров стал следить председатель колхоза Пётр Иванович Малюгин. Он делается в течение всех последующих четырёх лет нашим ангелом-хранителем. Личность он оригинальная. Но о нём речь ещё впереди. А пока председатель наладил нам подвоз воды и дров из леса. Сельпо стало выпекать ежедневно хлеб. С каждым днём ощущали всё больше заботы и внимания к нам сибиряков. Но были и некоторые неприятные вещи. Как, например, однажды утром, когда дежурные девочки резали хлеб на порции к столу, – обнаружили в хлебе мелкие-мелкие гвозди. Да-да. Свидетелем этому была я сама – как раз дежурила по столовой. Хорошо, что это ещё не дошло до детей. Много наделало это шума, много нервов потратила Клавдия Ивановна, выясняя – что и как?

МАЛИНОВСКАЯ ШКОЛА

Школа небольшая, но очень уютная, стоит рядом с нашим интернатом. В ней всего семь классов. Наши дети пополняют её, с первого по седьмой. Такие разные по возрасту наши дети! Завязывается дружба с учителями. Их сердечное отношение к нам мы почувствовали сразу. Они понимали, что наши дети в учёбе очень отстали, что им надо помочь, подтянуть до уровня программы. Совершенно добровольно занимались с детьми дополнительно, а вечером, как добрые знакомые, приходили к нам в интернат, чтобы ближе узнать всех детей, их судьбы и наклонности. Они приносили книги для чтения, шахматы, а иногда приходили с баяном, на котором отлично играл сам директор школы – Кирилл Дмитриевич Бурковский. Он же преподавал в школе и математику. Когда приходили Агата Лоренсовна – преподаватель немецкого языка, Мария Степановна – преподаватель литературы, и Харитина Павловна – учитель географии, то вопросам и интересным беседам не было конца. Многое ребята узнали о прошлом Малиновки и этого таёжного края, о традициях и нравах сибиряков – словом, это были интересные вечера. Все учителя были умные, талантливые, самобытные люди, у которых слово не расходилось с делом, и добрым отзывчивым сердцем. Интересно, что никто из них не стремился в город. Все они были людьми, влюблёнными в свой таёжный край!

НАШ ПЕРВЫЙ ПРАЗДНИК

Все дети учатся, исключая дошкольников. Приближался 1942 год! Надо его встретить, решили устроить праздник "ёлка". Узнаём, что в тайге ёлок нет, есть сосна! Ну, пусть будет сосна. Выберем попышнее. А пока все включаются в поделку игрушек. Готовим и небольшой концерт. Это радостное занятие было как нельзя кстати. Это их здорово отвлекало от всех печальных мыслей. Всё пошло в ход – и бумага, и клей, и выдумка. Ребята подготовкой к Новому году увлеклись всерьёз и, как-то незаметно, подкрался и он. А тут ещё одно радостное событие – приехала из больницы Елена Ивановна со своим Сашей, а вслед за нею пионервожатая Валентина Кузьминична Алексеева, и медсестра – молодая, цветущая Рита Мунарёва. Их прислал район, и нашего полку прибыло, и теперь нас три воспитателя…

Примерно в марте 42-го в нашу Малиновку эвакуировалась ещё одна ленинградская школа и разместилась поблизости в большом одноэтажном доме на площади. В Малиновке стало ещё больше ребят, стало многолюднее; везде и в любое время дня можно было увидеть мальчиков и девочек в таких же серых куртках и шапках-ушанках. Так все они похожи были друг на друга… Классы в школе были теперь заполнены до отказа. Стало веселее, интереснее, а главное, теперь было с кем соревноваться. Директором у них была Дмитриева Надежда Дмитриевна, математик по профессии, женщина умная, деловая. Много курила и говорила глуховато. А вот стихи Маяковского читала отлично и знала их на все случаи жизни.

ТРУД № 1

Вместе с учёбой не менее важным трудом становится в эту зиму заготовка дров. Без них о нормальной жизни нам нечего было и думать. Эту истину у нас быстро усвоили все. И непреложной она оставалась на все четыре года жизни в Сибири. Те дрова, что заготовил нам колхоз, мы сожгли уже давно. И вот, каждый день стоял вопрос о дровах, и вместе с ним другой, не менее важный, – как достать в колхозе лошадь для подвоза у нашего сурового Петра Ивановича? С этой проблемы начинался каждый день у нашей Клавдии Ильиничны. В решении её участвовал весь коллектив. С лошадью Пётр Иванович выручал, но…. только после крепкого разговора с ним. "Поймите же, – говорил он, – откуда я вам лошадь возьму? Ведь лошади-то нет, у меня сено возить с поля надо… коров-то я должен тоже кормить, а вы тут ещё с дровами". Но, в итоге, лошадь давал… В лес ездили старшие мальчики с Зоей Алексеевной и Еленой Ивановной. Там брали сухой валежник, но приходилось валить и свежие деревья, в основном берёзу, она хотя сырая, но горела лучше, и от неё было больше тепла, да и лесного аромата. Затем дрова носили, кололи, носили по печам, а их было около десяти, и они поглощали уйму дров. Эту работу мы называли уважительно "труд № 1". На эту работу обычно выходили после школы. В зимнее время это уже было поздно вечером, когда становилось темно, но ребята весело заявляли: "А нам от снега светло!" Мальчики, что ездили в лес, были необыкновенные. Было им всего по 11-12 лет, но на этой работе они сразу превращались в "деловых мужичков". Прекрасно справлялись с лошадью (школа Петра Ивановича), умели её запрягать, распрягать, и она их беспрекословно слушалась. Особенно хорош был на этой работе 13-летний (самый старший) Ратмир Огородиков. Весело посвистывая, в серой длинной куртке и шапке-ушанке, с независимым видом смело отправлялся в лес за дровами и так напоминал в это время некрасовского Власа…

Учёба и труд! В то время вы были для нас спасением! Вы отвлекали ребят от озорства, от тоски по родным, по дому, закаляли физически и душевно. Все были здоровы и бодры. Дни наши заполнялись трудом до отказа. И только поздно вечером, когда затихал наш "муравейник", мы, взрослые, могли посидеть в полной тишине, полюбоваться мохнатыми звёздами на морозном небе, послушать, как хрустит снег под ногами случайного прохожего, прислушаться к вою волков, порой близко подходящих к селу. Наполнены были эти вечера ещё пением малиновских девчат. Они, невзирая на мороз, ходили и пели частушки. Пели о труде, о войне, и, конечно, о любви. Звонко и мелодично звучали их голоса. И это была та единственная музыка, которой нам так тогда не хватало...

СИБИРСКАЯ ВЕСНА

Звонкая, солнечная и такая ароматная пришла весна! Ветер приносил из тайги особую пряность, неповторимый аромат. Все мы радовались и первому звонкому ручью, и первой зелёной травке. Понимали, что ещё впереди могут быть и холода, и метели, но всё-таки это была уже весна! Это был солнечный март! Колхоз выделил интернату четыре гектара земли. Обрабатывать должны были сами. Организацию этого нового трудового процесса поручают Елене Ивановне. Взялась она за это охотно, с большим желанием. Всех детей она разбивает на бригады, с учётом их возраста и смены занятий в школе. Каждая бригада должна была выполнять только ею одной порученную работу. Земля нам была выделена целинная, никогда не паханая, кое-где даже заболоченная. Вскапывать её мы должны были "под лопатку". Было это делом крайне тяжёлым. На эту работу направлялись все взрослые. Затем шло рыхление, поделка гряд, лунок, посадка картофеля и других овощей. Инвентарь колхоз выделил полностью – были и лопаты, и грабли, и мотыги, и лейки. Ежедневно весь апрель мы организованно с лопатами и граблями шли на работу. Зрелище было очень внушительное, глядя на нас жители Малиновки обязательно сопровождали возгласами: "Гляди-ка, ленинградские…", "Работа- ют – вот это молодцы", "Ай, да ленинградские".

А звонкая солнечная весна 1942 года так и манила нас в лес. Но ходить туда просто так у нас не было времени. И всё-таки, в свободные минутки мальчики убегут туда и пьют берёзовый сок. А тут ещё вскрылись реки. Зрелище удивительное! И тоже манило детей на это взглянуть. Наша речушка, зимой такая незаметная, весной разлилась во всю ширь, и даже наш худой мост не выдержал её напора и завалился. Берёзовый сок был нашим первым витамином, и мы не препятствовали этому – пусть на здоровье пьют. Пение птиц и все весенние радости, которых дети были лишены в городе, впервые раскрыли нам свои объятья здесь, в Сибири. Удивляли, радовали, и душевно согревали..."

Продолжение следует.