1908 год. В один из апрельских, не по-весеннему холодных и непогожих дней в семье молодожёнов Анапия Павловича и Лепестиньи Петровны Яковлевых появился первый ребёнок – дочь. По совету родителей нарекли малышку Василисой. Новому члену семьи были несказанно рады: хозяйству добавили земельный надел. Потом у Яковлевых родилось ещё двое детей. Родители с малых лет приучали их к труду. Вот и Василиса к 16 годам умела изо льна изготовить кудель и напрясть из неё пряжу, наткать на кроснах холсты, сшить брюки, рубаху и т.д. Одевала всю семью. Слава о прекрасной мастерице Васюне (так звали её домашние) разнеслась по всей округе. Узнал о ней и семнадцатилетний Алексей Кожушков из Содомки – деревни, что находилась в 25-ти километрах от Бусаровки, где проживала девушка. И начал он по вечерам на лошадях приезжать в соседнюю деревню на вечёрки.

1925 год. В один из тёплых весенних вечеров Алёша пригласил Васюню покататься на лошадях, запряжённых в выездной ходок и украшенных бляхами. Девушка согласилась. Как только выехали за деревню, парень дал ходу коням, и те помчались в сторону Содомки. Василиса начала плакать, звать на помощь, просить Алексея увезти её обратно в Бусаровку, но он ни на какие уговоры не соглашался. Зарёванную девушку парень привёз в дом родителей и объявил: "Вот – моя невеста, я хочу на ней жениться". Родители жениха успокоили Василису, уговорили её остаться у них. И она согласилась. Через три дня Кожушковы поехали в Бусаровку знакомиться со сватами и просить их благословления для своей дочери. Какой была эта встреча, можно только догадываться. Тем не менее разумное решение было найдено: надо детей поженить. Правда, Лепестинья Петровна всю жизнь недолюбливала зятя за его неблаговидный поступок, потому что кража невесты или побег молодухи из родительского дома к жениху в то время считались позором.

К 1932 году в семье Кожушковых-младших уже было четверо ребятишек. Жили в любви и согласии. Беда пришла откуда не ждали. При организации колхоза Кожушковы не согласились в него вступать и их раскулачили: забрали скот, хлеб, картофель, одежду, весь сельхозинвентарь. Семья осталась голой и голодной. Такого унижения не смог пережить отец Алексея Иван Кузьмич: ушёл из жизни. Под угрозой ссылки семья, в которой за старшего остался сын, вступила всё-таки в колхоз имени Сталина. Алексей и Василиса стали работать – за это их не выселили из родительского дома. За детьми присматривала свекровь Екатерина Степановна.

Очередная беда подстерегла семью в 1934 году: их семилетний сын Ваня попал ногой в шестерни привода конной молотилки и на всю жизнь остался калекой.

В 1935 году на свет появился я. Вследствие перенесённых стрессов у мамы пропало грудное молоко, но мир не без добрых людей: соседи отдали нам овцу, у которой сдох ягнёнок. Мама поила меня овечьим молоком. Как же я благодарен даже сейчас, на склоне своих лет, тем соседям и той овце!

Через два года в нашей семье родился шестой ребёнок – девочка, но через полтора года она умерла от распространённой в то время инфекционной болезни – кори. Слава Богу, он послал родителям ещё дочь – Евдокию. Однако радость была омрачена тем, что вскоре отца призвали на финскую войну. Домой он вернулся в 1940-ом, раненый в ногу.

Жизнь налаживалась. Старшие дети Кожушковых начали работать в колхозе, зарабатывать трудодни. Семья обзавелась собственным хозяйством, но началась Великая Отечественная война. В 1942 году, когда мама носила под сердцем восьмого ребёнка, отца призвали на фронт. Такая же участь постигла всех его односельчан. В деревне остались старики, женщины и дети. Ох и досталось же им!

1942 год. Июль: зной, овод. Вся деревня – на заготовке сена.

– Бабы, кто полезет вершить стога? – Спрашивает бригадир – дедушка лет семидесяти.

Женщины помалкивают.

– А вон кулачка пусть и лезет! – указывая в сторону мамы (я был тому свидетелем), с ехидцей сказала одна из деревенских "активисток". Делать нечего: беременная мама полезла на стог и благополучно его завершила, а когда по верёвке начала спускаться на землю, та лопнула, и мама упала. Она корчилась, стонала от боли, просила склонившихся над ней женщин определить детей в детдом, но Господь благословил страдалицу на выздоровление. Последствия выкидыша местные бабки-знахарки лечили долго, но через несколько месяцев мама опять была в строю.

Беда как будто ходила по пятам за нашей семьёй. В 1943 году умерла бабушка Екатерина Степановна. Через год сестра Фрося попала под борону, но чудом осталась жива.

Двенадцатилетняя девочка на своей корове боронила засеянное колхозное поле. Вдруг корова, видимо, замученная оводом, галопом помчалась к дому, подмяв под себя юную труженицу. Один из зубьев бороны вонзился ей в ногу. Корова бежала, тащив за собой борону с девочкой. Фрося осталась жива, так как поле было рядом с домом, но её нога была разорвана от голени до пятки. Много бессонных ночей провела мама около больной дочери, но выходила: через два месяца сестрёнка начала ходить без костылей.

Очередной удар судьбы, как нам казалось, мама приняла молча, но иногда ночью мы слышали, как она тихо плакала. К тому же перестали приходить письма от отца. Уже и война закончилась, а от папы – ни весточки. Все говорили, что он погиб, но мама и мы вместе с ней в это не верили.

Последняя ночь 1946 года. Стук в дверь. Это – папа. Он с трудом переступил порог родного дома, сел на табуретку и заплакал. Мы окружили его и тоже пустились в рёв. Оказывается, папа под Кёнигсбергом был тяжело ранен, контужен, долго лечился в госпитале. Он был совсем нетрудоспособен длительное время. В 1948 году, когда немного окреп, его назначили председателем колхоза. По своей доброте допустил оплошность и был арестован. Наша радость и надежда на лучшую жизнь оборвались. И только благодаря разумному решению районного судьи Е.В. Вагина, папу оставили на свободе, осудив условно на год. Он начал работать в колхозе разнорабочим, а через два года его назначили заведующим овцеводческой фермой. К сожалению, холодной зимой 1951 года из-за бескормицы пало 27 голов животных. Заведующий фермой был осуждён. По приговору суда он должен был возместить нанесённый колхозу ущерб. У нас забрали дом с надворными постройками и швейную машинку "Зингер". Мы переехали в Бусаровку. Вначале жили в колхозной квартире, а потом купили старенький дом.

Этот случай здорово отразился на здоровье мамы: она стала часто болеть. Тем не менее вплоть до достижения пенсионного возраста работала в колхозе. Когда начала оформляться на пенсию, ей в соцобеспечении сказали: "У вас стажа всего 22 года, этого не хватает для назначения вам пенсии". А то, что из девяти рождённых ею детей семерых она поставила на ноги, в то время во внимание никто не брал. Пришлось маме работать ещё два года. В мир иной она ушла в 92 года, отец – в 86. Мама была награждена медалью Материнства, множеством почётных грамот, являлась труженицей тыла.

Написал это не только для того, чтобы отдать дань уважения своей много пережившей маме, но и всем женщинам того поколения. Их скромный, но непомерно тяжёлый труд в тылу во время войны и после неё помог выжить стране, поднять на ноги поколение трудолюбивых и порядочных людей. Будем помнить об этом всегда. Низко поклонимся их праху.

А. КОЖУШКОВ, с. Малиновка.